Интервенция - Страница 87

В Джекобе проснулся журналист. Он-то догадывался, что случилось. Видимо, деляги, мечтавшие залезть в Эрмитаж, все-таки решились пошерстить его под шумок. Благо теперь американцам было уже не до музея. Ну, и получили по полной программе. Но, судя по всему, началась цепная реакция.

– Я пошел, – бросил он товарищам.

Васька без слов тут же поднялась.

– Я с тобой, – встал с койки Тони. – Эй, Риккардо, присмотри за девкой! Башкой за нее отвечаешь.

Латинос был рад остаться в доме, а вот сержант Уэйтс направился вслед за парнями.

– А ты чего? Сидел бы вон с этими, – ухмыльнулся техасец.

– Нет уж. А то ты потом, расист поганый, будешь говорить, что чернокожие в кустах отсиживаются.

На улице стояла кромешная тьма, но в ней чувствовалось движение. В самом деле – сколько, оказывается, в Питере людей! Причем люди все были какие-то странные. Мелькали молнии драных косух, длинные сальные патлы или, наоборот, бритые черепа. Были, впрочем, и просто до синевы пропитые морды. В руках люди держали разнообразное оружие. Имелись автоматы Калашникова, но были видны и раритеты времен Великой войны. Кто-то тащил даже немецкий ручной пулемет. Кое-кто был с топором, некоторые – просто с тяжелым колом. Но все это были отнюдь не призраки и не мифологические персонажи, а живые люди, от которых разило водкой и чесноком.

Один, в тяжелых ботинках, с бритой головой, даже окликнул сержанта:

– Эй, шоколад, ты с нами? Правильно. Давно пора мочить этих козлов!

– Этого парня я видал на рынке. Хороший парень, хоть, конечно, расист, – пояснил Уэйтс.

Возле рынка люди строились. Беспорядочная толпа превращалась во что-то осмысленное. Между людьми двигались туда-сюда мужчины, явно знакомые с военным делом. Они наводили порядок. Впрочем, было весело. По рукам ходили бутылки с самогоном.

– Давай-давай! Заканчивай праздник! Сейчас двинемся, – покрикивали старшие.

Внезапно вдалеке послышалась громкая музыка. Джекоб знал эту песню. Это была тема старенькой шотландской группы Nazareth, исполненная бешеной похмельной ненависти ко всему миру. В перспективе Восьмой линии показалось несколько тяжелых мотоциклов. Это были не здешние развалюхи, собранные черт знает из чего, это были чопперы вполне цивилизованного вида. Машины слепили мощными фарами, посверкивали в темноте хромом. Да и ребята, на них сидевшие, одеты были не по здешней моде – хотя в тех же самых косухах.

За мотоциклами двигались два грузовика, набитые вооруженными людьми. Над машинами развевались черные флаги с черепами.

Один из мотоциклистов заметил Джекоба и товарищей, скромно стоявших возле подворотни.

– Янкесы! – заорал он.

– Разуй глаза, придурок! – рявкнула на него Васька.

Только тут до журналиста дошло, что все остальные воспринимали их как своих. Впрочем, видимо, они уже и были своими.

Мотоциклист подрулил к ним.

– Ох, извиняйте, братаны, не врубился, – покачал головой сидевший на «Харлее» бородатый парень. – Хотите глотнуть?

Он протянул им здоровенную бутыль джина.

– Откуда вы, парни? – спросил Джекоб, глотнув пахнущий шишками напиток.

– Кто откуда. Я вот в Стокгольме жил последние десять лет. А так-то я с Лиговки, там родился. Но у нас там, в Европе, черт-те что началось… Фигня всякая. И вот просыпаюсь я в этом долбаном Стокгольме с похмелья – и мысль мне такая приходит. Что я, как дурак, сижу в Европе? В России повеселее будет. Потянуло просто неудержимо. Да и не меня одного. Откуда-то все знали, что в России самое веселье должно начаться. Двинул я в Амстердам. Там много таких, как я, собралось. Транспорта никакого сюда, понятно, не ходит, да и вообще, я ж говорю, там полный дурдом творится. Так вот, пришлось нам захватить паром.

– Погоди, когда это случилось? – спросил Джекоб.

– Вчера вроде. Впрочем, не помню, мы всю дорогу квасили.

– То есть вы за несколько часов дошли от Амстердама?

– Кто его знает как? Дошли так дошли. Ладно, пойду поищу какого-нибудь главного. Пусть скажет – куда идти и куда стрелять.

Атака на американских солдат была долгой, кровавой и жестокой. Главным центром сопротивления на Васильевском острове было большое желтое здание, служившее в прошлые времена местной управой. Кое-как собранное воинство, конечно, в подметки не годилось подготовленным штатовским солдатам. Но русские все-таки перли вперед! Подход к управе прикрывал бронетранспортер. Многие из тех, кто пытался к нему подобраться, легли под пулеметным огнем. Но все дело решил тот самый бородатый парень с мотоцикла. Он метко метнул «коктейль Молотова». Бронетранспортер зачадил. Одновременно ребята попытались подойти по крышам. Но там их встретили плотным пулеметным огнем. И тут вдруг из окон здания стали вылетать орущие американские солдаты.

– Низко летят. К дождю, наверное, – прокомментировала Васька.

Они стояли в подворотне неподалеку. Джекоб решил ни во что активно не вмешиваться – а вот Тони с Уэйтсом не утерпели. Увидев, как строят невесть из кого собранное воинство, они полезли поучаствовать и покомандовать.

Из окна вылетел очередной защитник демократии.

– Джекоб, ты жив? А я уж думал, на этом свете уже не повстречаемся…

Перед журналистом стоял Тони. Он был весь ободран, покрыт грязью, на морде виднелись свежие ссадины, под мышкой Тони держал автомат Калашникова. Он возбужденно рассказывал:

– Слушай, как все весело вышло. По крыше мы не прошли. Ну, так ребята подсказали ход под землей – какие-то там коммуникации. Мы прошли, вылезли из подвала. Так наши ребята их всех сделали.

– Наши… Это которые?