Интервенция - Страница 31

Впрочем… Вскоре к одному из присутствующих тут начальников приблизился спецназовец:

– Сэр, мы там одного нашли живым…

Начальство толпой ринулось в здание. Джекобу удалось проскочить следом. То ли помог журналистский навык, то ли способности Васьки, которая умела кому угодно глаза отвести. Как это у нее выходило, Джекоб так и не понял. Но за время общения с ней журналист пришел к убеждению, что она сумеет пройти даже на американскую стратегическую ракетную базу.

Внутри дом выглядел невесело. Повсюду валялись тела и расстрелянные гильзы, едко пахло порохом и кровью.

– Ничего они тут повоевали, – хмыкнула Васька, оглядывая картину побоища. – Тоже, блин, панфиловцы нашлись.

– А кто такие панфиловцы?

– Кто ж их знает. Это из тех, кто с Гитлером воевал. Типа крутые парни. Сами погибли, но и врагов навалили кучу. Правда, они с фрицами воевали, а не со своими.

Девица продолжала удивлять. Покажите человека, который будет так спокойно реагировать, угодив в первый раз в место только что закончившегося боя. Или она все-таки не в первый раз такое видела? Но нет, девица озиралась вокруг с живым любопытством, словно увидела нечто совершенно для себя новое. Чтобы такое изображать, нужно быть незаурядной актрисой… Да и зачем? Похоже, вид смерти и крови ее и в самом деле не волновал. «Веселую подружку я себе нашел», – подумал Джекоб.

Оставшийся в живых парень обнаружился в большом зале, который жившие тут солдаты превратили, говоря морским языком, в нечто вроде кают-компании. Что сразу бросилось Джекобу в глаза – так это навороченная аудиосистема, стоявшая у стены. С мощными колонками ватт на 500. Если такую аппаратуру врубить на полную – то стекла вылетят. «Это ж кто ее тащил с собой? Это аудиодобро килограммов на сто потянет», – недоуменно подумал журналист.

Пленный переминался в углу под присмотром двух здоровенных спецназовцев. Довольно хлипкий парень, с огромным свежим синяком в пол-лица.

– Он под креслом валялся в отключке. Уже с синяком, это не мы его. И он явно не стрелял. На руках нет пороховой гари. И на плече синяка нет, – пояснил один из спецназовцев.

– Я не стрелял… Я сразу вырубился… – пробормотал парень. – А больше я ничего не помню, пока ваши ребята меня не растолкали.

– Да что тут, черт возьми, произошло? – заорал один из офицеров, майор. То ли разведчик, то ли контрразведчик, то ли еще какой особист. Джекоб его слегка знал. О нем говорили, что он отличается исключительной тупостью. А еще говорили, что он попал сюда, потому что не знали, куда еще его приткнуть. Ведь никто не рассчитывал, что в Петербурге найдется работа для подобных персонажей.

Парень рассказывал долго и сбивчиво. Если отжать воду из его рассказа, суть заключалась в следующем. Как и многие другие солдаты, ребята этой части начали шакалить по пустым домам. И вот недалеко отсюда они обнаружили выложенную декоративной плиткой лестницу в полуподвал, в конце которой находилась запертая железная дверь. И дураку понятно, что это был явно не какой-нибудь технический подвал, а вход в магазин. В ребятах проснулся азарт кладоискателей. По армии вовсю гуляли байки о счастливчиках, наткнувшихся в Петербурге на большие ценности. Говорили всякое. Дескать, одни, гуляя по городу, совершенно случайно наткнулись на целенький ювелирный магазин. Другие, столь же случайно, – на нетронутый подвал, набитый «роллексами» и прочими игрушками для богатеньких. Кто знает, правда это была или нет, но таким историям верили. О «новых русских» не слыхали только самые тупые. Впрочем, в этом городе можно и не тому поверить. Так что, обнаружив запертую дверь магазина, солдатики очень возбудились и решили добраться до тамошних закромов.

Вынести дверь труда не составило. Ребята взяли в долю одного парня на грузовике, прицепили к железной двери трос да дернули посильнее… Вот и все дела. Дверь только на вид была несокрушимой, на деле она оказалась довольно хлипкой.

Правда, армейских кладоискателей ждало жестокое разочарование. Никаких сокровищ в подвальчике не обнаружилось. Это был обычный рок-магазин, специализирующийся на всяком андеграунде – то есть набитый дисками, косухами, майками с рожами рок-звезд и прочей подобной халабудой. Таких рок-шопов и в Нью-Йорке полным-полно. Чтобы не уходить с пустыми руками, прихватили вот этот музыкальный центр. Благо в здании, где они стояли, имелся дизельный движок. Среди солдат оказалось несколько меломанов. Они набрали заодно уж и всяких дисков. Потому как те, что они притащили из Америки, ребята успели прослушать по сотне раз.

– Ну вот. А сегодня они поставили какой-то диск… Черт его знает какой. И тут один вдруг взял да и выкрутил звук на полную. Так что стекла зазвенели. И тут… Через несколько минут все как с ума посходили. Стали орать, хвататься за оружие… Мне кто-то по морде врезал, а больше я ничего не помню.

– Черт, за что за чушь ты несешь! Лучше скажи, откуда ваши придурки наркотики брали! – заорал майор. – Небось обдолбились все, сволочи, этим местным русским дерьмом, которое на Сенной площади продают!

– Да не долбились мы ничем. Мы сегодня и пива-то не пили…

– Ладно, разберемся! Забирайте его.

Парня поволокли на выход, следом поперся майор. Комната опустела. Оглянувшись, Джекоб достал из кармана складной ножик, который всегда таскал с собой на войне, подошел к музыкальному центру, выковырял из дисковода «сидишку» и сунул ее в нагрудный карман. Что-то ему подсказывало, что диск имеет в этой истории немаловажное значение. А вот то, что майору это не пришло в голову… У Джекоба возникла было мысль посоветовать указать особисту обратить внимание на фактор музыки, но он прекрасно понимал, как такие дубы реагируют на указания всяких штатских, которые ничего не понимают уже потому, что строем не ходят. К тому же сыграл свою роль журналистский рефлекс. Если эксклюзивная информация сама прыгает в руки, то ее надо брать. А военным можно все рассказать и позже. Может быть.