Интервенция - Страница 1

К оглавлению

1

И прав был капитан – еще не вечер!

Владимир Высоцкий

Часть 1
В Петербурге жить – точно спать в гробу


Уберите медные трубы!
Натяните струны стальные!
А не то сломаете зубы
Об широты наши смурные.
Искры самых искренних песен
Полетят как пепел на плесень.
Вы все между ложкой и ложью,
А мы все между волком и вошью.
Время на другой параллели
Сквозняками рвется сквозь щели.
Ледяные черные дыры.
Ставни параллельного мира.
Через пень-колоду сдавали
Да окно решеткой крестили.
Вы для нас подковы ковали.
Мы большую цену платили.
Вы снимали с дерева стружку.
Мы пускали корни по новой.
Вы швыряли медну полушку
Мимо нашей шапки терновой.
А наши беды вам и не снились.
Наши думы вам не икнулись.
Вы б наверняка подавились.
Мы же – ничего, облизнулись.
Александр Башлачев

Пролог
Дым над бетоном

– Все чисто. Вокруг ни души, – доложил майору О’Нилу командир разведывательного взвода.

– Отлично. Что со взлетной полосой? – повернулся командир десантной группы к другому офицеру.

– Работы немного. Расчистим от всякого мусора, проверим покрытие… Через пару часов полоса будет готова к приему самолетов.

Высадка разыгрывалась как по нотам. Собственно, так и должно быть. Никто не ожидал встретить в Пулково серьезное противодействие прибывающим миротворческим силам. Так и вышло. Парашютисты садились как на учениях.

Огромное абсолютно пустое летное поле, на одном конце которого прилепилось здание аэровокзала, подавляло своей безлюдностью. Немногочисленные фигурки парашютистов, застывших в настороженных позах с оружием наготове, на нем просто терялись. Пустой аэропорт производил гнетущее впечатление – высокая трава, которая пробивалась даже сквозь плиты взлетной полосы, безлюдье, а главное – безмолвие, нарушаемое только криками зачем-то кружащих над этим пустым местом чаек. Наверное, поэтому, чтобы отогнать неприятное ощущение, солдаты нарочито громко перекликались, хохотали по поводу и без, шумно жевали жвачку и сплевывали.


Джекоб сделал несколько снимков, затем наладил спутниковый телефон и связался с редакцией.

– Джекоб? Что там у вас? – послышался голос режиссера.

– Нормально. Ничего интересного.

– Все равно давай что-нибудь в эфир. Джекоб!

– Передовой отряд только что высадился в петербургском аэропорту Пулково. Сейчас начинается расчистка полосы. Примерно через три часа мы будем готовы принять транспортные самолеты. Стивен!

– Все, кончаем связь. Сообщай нам обо всем интересном…

Джекоб Абрамс, корреспондент, аккредитованный при миротворческих силах НАТО, выругался и достал сигареты. Вот ведь пришла кому-то в голову блажь – освещать высадку с самого начала. Ну в самом деле, что может быть интересного в подготовке аэродрома? Абрамс побывал во многих местах, в том числе и в самых что ни на есть горячих точках, а потому прекрасно знал: если даже веселье и начнется – оно начнется потом, а не с первых шагов. Да и что здесь может случиться? Все-таки Петербург – это почти Европа. Уж явно не будет столкновений с бородатыми исламскими фанатиками, стреляющими из-за угла; с безумными шахидками, бросающимися под бронетранспортеры, обвесившись взрывчаткой… Власти в городе нет. Армии нет. Никаких различимых невооруженным глазом политических сил нет. Даже экстремистов нет. Глупо сопротивляться тем, кто пришел наводить тут порядок. И высадка наверняка пройдет ничуть не интереснее, нежели прибытие нью-йоркской подземки на конечную станцию. Джекоб вполне мог бы прилететь с первым транспортом и спокойно снять все, что нужно.

Но вот попала вожжа под хвост кому-то из медианачальства. Мол, наш корреспондент впереди всех! Теперь режиссер будет звонить каждые десять минут – и телеканал станет прерывать передачи, чтобы передать пустую информацию.

Хотя, конечно, все тут решали чисто политические соображения. Только клинические идеалисты верят в то, что существует независимая пресса. Все зависят от тех или иных сил. Медиахолдиндг, в котором трудился Джекоб, был круто повязан с серьезными людьми, которые поддерживали нынешнего президента-республиканца. А дела у президента шли хреново. Как говорится, кто слишком широко шагает, рискует порвать штаны. Складывалось впечатление, что с нынешней администрацией творилось нечто подобное. При нем Америка снова полезла наводить демократию по всему миру.

Получалось это как-то криво. В Иране война шла уже три года. В Узбекистане сначала все было вроде бы неплохо, но теперь – черт-те что. Теперь там тоже стреляли. Но вот подвернулись события в России, и президентская команда решила извлечь из них все, что только можно. Так что PR высадке миротворческих сил в Петербурге сделают до самого неба.


Другой бы на месте Джекоба радовался, что попал в число первых высадившихся в Петербурге. Ведь что в работе военного журналиста главное? Прежде всего необходимо набрать темп. Выделиться из толпы своих коллег. Тогда и в дальнейшем будешь попадать не только на унылые официальные пресс-конференции, где делающие «чи-и-из» девушки из пресс-службы кормят журналистов старательно отфильтрованной и тщательно пережеванной информацией, в которой правду можно найти, только если очень долго и внимательно искать. Что делать? Такая уж специфика работы. Не нашлось еще на свете армии, в которой генералы говорили бы общественности то, что происходит на самом деле. Они всегда будут рассказывать красивые сказки – пусть даже дела идут вообще ни к черту. Впрочем, Джекоб, немало повидавший, какой эта правда бывает, в душе был согласен с генералами. Зачем добропорядочным налогоплательщикам знать про растерзанные детские трупы, горящие вместе с экипажами танки и падающие с неба подбитые вертолеты – словом, про будни солдат миротворческих сил? Про боевиков с автоматами Калашникова, боевиков с гранатометами, боевиков со «Стингерами»… Ни к чему это. Классика любой информации из горячей точки: «Мы победили – и враг бежит, бежит», как поется в знакомой с детства песне.

1